Это было недавно. Сорок восемь лет назад. Был у нас такой преподаватель истории, который часто отступал от темы и рассказывал познавательно-воспитательные истории. О том, что истории были познавательными, мы догадались сразу, а вот то, что они еще и воспитывали нас – будущих летчиков-штурмовиков – поняли гораздо позже. Тем не менее, вот эти лирические отступления мы больше всего любили. Они научили нас правильно относиться к Сталину. Ох, как наш преподаватель не любил его! Но каждый элемент своей нелюбви он так для нас «разжевывал», что сомнений не оставалось – он прав.
Однажды он нам рассказал о летчике, который был ранен в воздушном бою, но привел самолет на аэродром и чудом посадил. А когда самолет остановился, умер. Летчик выполнил свой долг.
Вон он — преподаватель истории — на заднем плане. Первым сидит Михалев, за ним — Конарский и Чувахин. А я во втором ряду, за третьим столом
Под впечатлением его рассказа мы пошли на лекцию по реактивным двигателям. Читал нам ее полковник Нещадим. Несмотря на грозную фамилию, Панфилий Григорьевич был человеком мягким, но справедливым. Короче, на этой лекции Гешка Чепус и вывел в конспекте по РД первые строчки этих стихов.
Потом был караул. К творчеству Чепус привлек и меня. Смены у нас не совпадали, поэтому строчка за строчкой мы записывали асинхронно, с интервалом в два–четыре часа. Зато содержание строк глубоко продумывалось на посту. Вот так мы и накарябали то, что было забыто на 48 лет, а неделю назад случайно обнаружено полковником в запасе Чепусом на тлеющей бумаге конспекта по РД.
Далеко за Вислой
Догорает день.
Над землёй повисла
Предночная тень …
A под ней со свистом,
Сквозь зенитный град,
В логово фашистов
«Батя» вёл «ребят».
И для них, немногих,
«Батя» был пока —
Опытный и строгий
Командир полка.
Цель нашли, и ночью —
В круг! На боевом…
Тишину на клочья
Рвёт разрывов гром.
Высоко взлетают
Сполохи огня,
Видеть помогает
Ночь, светлее дня!
Ухают фугасы —
Искры до небес.
Огненною трассой
Режет тьму «эРэС».
Пушками приветил
Точно! Выше нос!
Пол-лаптя на ветер
И сквозь зубы: «Сброс!»
Был доволен Батя:
«Ну, не подвели,
Молодёжь, а на те —
В клочья разнесли».
Что ж, кончай работу,
Надо поспешить.
Очередь пехоты,
Дело довершить.
И идёт «шестёрка»
На восток в строю,
Миссию на этом
Выполнив свою.
Но война сказала:
«Стоп, отложим пир!
Смерть вас ожидала.
Бейся командир.
Коли ты везучий,
Чёрт тебя не съест,
Вот тебе из тучи —
«Мессер» — чёрный крест».
Бой принять? Да где там!
Голова б цела.
Коль пусты лафеты,
Плохи, брат, дела.
Миг, чтоб шансы взвесить…
«Ну, держись, подлец!
Лишь бы бились десять
Молодых сердец».
Пять лихих пилотов,
Пять друзей–стрелков.
Это ж он, не кто-то,
Воспитал «сынков».
— Эй, Орлята, слушай!
Всем вперёд и газ!
«Пятый», ты ведущий.
Выполнять приказ!
Забирает круто
Вверх полупетля,
В быстром танце будто
Кружится земля…
Вниз и вновь — по-русски —
С тряской разворот,
Страшной перегрузкой
Раскрывает рот…
Трассы над мотором,
Значит, враг не прост.
Он с тупым напором
Прёт и лезет в хвост.
Этот всё посмеет —
В небе он не гость,
А коль так, сильнее
Боевая злость.
Ах, ты ж Бога в душу!
Ну, ты и нахал…
Дай ему Павлуша!
И стрелок «давал»!
Шла снарядов лава
В огненный туннель
И огнём пылала
Грозная турель…
Цель прошила трасса
Меткого стрелка!
«Мессер» яркой кляксой
Вспыхнул в облаках.
Батя обернулся:
— Дырочку готовь!
И плеча коснулся:
На ладони кровь…
Он в бою отчаянном
Не заметить мог
Что весьма печальным
Был его итог…
По кабине ИЛа
Расползалась гарь.
В трёх местах пробило
Пулями фонарь.
— Пашка, ты держись там,
Недалече дом!
Вон, за речкой чистой
Наш а-э-р-о-д…
Жалюзи закрыты,
Перегрет мотор.
Будто бы подбитый
Прерван разговор.
*******
В треске и шипении
Радиоэфира
Ждали с нетерпением
Голос командира.
Затаив дыхание,
Как один примолк
В тяжком ожидании
Весь авиаполк…
*******
— Ужинать бы взялись…
Батя… — он придёт, —
Словно извиняясь,
Повторял начпрод.
— Третий, третий, третий… —
Таня извелась.
— Ну, ответьте, третий,
Что же там у вас?
Долгие минуты
Складывались в час.
Чу! Мотор как будто
Сбоку!? Вот те раз!
В пору удивиться!
Пашке невдомёк,
Почему садится
Батя поперёк?
Всё глиссада круче —
Видно и стрелку,
Он, ведь, был из лучших
В батином полку.
Девять метров, восемь…
Видно, нет чудес!
Ил щитками косит
Под собою лес.
Отработай РУДом!
Что же ты, пилот!
И случилось чудо –
Ожил самолет.
Ил земли коснулся,
Круто развернул —
Ну и полк очнулся!
И к нему рванул.
Пашка из кабины
Спрыгнул на крыло,
Еле-еле сдвинул
Фонаря стекло.
Потянул несмело
Батю… С виду — цел,
Лишь уткнулся белой
Головой в прицел.
На педалях ноги,
Кисть гашетку жмёт.
Летчик — видят Боги! —
Мертвым бой ведёт.
Запредельной волею
Он пришёл с небес,
Лишь тогда позволил
Умереть себе…
Принцип и заклятие:
«Смерть простить нельзя!»
И в бессмертье Батю
Понесли друзья.
Он их знал по имени
В небе и в строю,
И в бою за жизни их
Не сберёг свою…
****
Наступает вечер.
Взлет! За нами долг!
Расправляет
плечи-крылья
Батин полк.
Под крылом фугасы.
Сброс! Имею честь!
Это наших АСов
Боевая месть!
