А ещё раньше, в XIV веке, облюбовал эти пустынные места преподобный Сергий Радонежский и создал неподалёку святую обитель. Уже тогда Сергий с уважением относился к охотнику: «Занятие этим позволяет совершенствовать душу. Охота — праведная вещь, если не сопровождается злом и жестокостью». Много с тех пор произошло изменений… Сказывается антропогенный фактор — интенсивное воздействие человека на природу. Застроили миллиардными коттеджами всё Подмосковье. Если в этих местах Пришвин мог запросто встретить медведя, то теперь запросто можно встретить крокодила или обезьяну, удравших из клеток нерадивых заводчиков-миллионеров. Нынешнее поколение к Матери-природе относится потребительски, как к мачехе, а уж об «охотниках» и говорить не приходится.
Помните Н. Некрасова:
Опять я в деревне. Хожу на охоту,
Пишу мои вирши — живется легко.
Вчера, утомленный ходьбой по болоту,
Забрел я в сарай и заснул глубоко.
Вы думаете, что кто-то из нынешних охотников утомится ходьбой по болоту!? Сегодня на инструктаже егерь поражался экипировке отдельных охотников: охотничий костюм Bask Dixon Special стоимостью до трёх тысяч долларов, ружьё автомат Bеnelli c золотым курком и инкрустацией — ещё семь тысяч… Джип его тысяч за шестьдесят…
Пойдёт он по болоту? Думаете он за хорошим выстрелом приехал? Как бы не так! Потусоваться он приехал среди себе подобных.
Спрашивает его егерь:
— А ты секача видел хоть раз? А как побежит он на тебя со скоростью твоего джипа, что будешь делать? Запутаешься, брат, ты в своих шмотках и хана тебе…А вот тот, в фуфаечке, с Тулкой, вот он зверя возьмёт.
И совсем анекдотичный случай. Чаще всего такой «охотник» приезжает с оруженосцем, а точнее …ноской. Как там дальше: «из автобуса не выходим». А жене же нужны доказательства героического проявления мужа на охоте…
Выше меня жил майор — замком АЭ по политчасти. Большой любитель «большой охоты». Правда, это не совсем тот пример, но похожий.
Сидим с женой, смотрим фильм и вдруг одновременно звонок мне на телефон и в дверь. Я отвечаю на звонок и иду открывать дверь. В телефоне крик о помощи замполита: «подтверждай, подтверждай всё… Кабан это…»
— Что «всё»?
Открываю дверь, на пороге жена замполита с куском свинины в одной руке и ружьём в другой. Я даже не успел ничего сообразить, а она быстро проходит на кухню, бросает в мойку мясо и говорит:
— Ну, охотник, что это за мясо?
Я же вижу, что это свинина из магазина, но не могу же оставить эскадрилью без замполита…Что он будет подвергнут экзекуции, сомнения не вызывало, а наличие ружья у истицы наталкивало на нехорошие мысли…
— Кабан, — говорю, — и ухожу головой под руку, иначе был бы с фингалом.
— Договорились, кобели!!!
Дальше было ещё страшней. Ольга — так звали жену замполита — ткнула мне в лицо ружьё, перепугав и меня, и жену насмерть, и заставила меня нюхать стволы…
— По-твоему, из них стреляли?
Я стал объяснять, что охота у нас коллективная, бывает и не стреляешь, а мясо делят на всех…
— Знаю я, что у вас коллективное, — закричала женщина и ураганом рванула наверх, убивать мужа.
Моя Наташка, наблюдала за всем из другой комнаты и, когда «ураган» сместился, только и спросила:
— Оно того стоит?
Я пожал плечами.
— Да, там и нет ничего: так, озорует мальчишка. Любит компанию, то-сё…
— Ничего себе мальчишка! Виски вон уже седые.
— А ничего, что он в неполных 18, как одел курсантскую шинель, так с мальчишеством и попрощался? А за Ольгу и за семью он жизнь отдаст без колебания. Но вот, озорует иногда…
— Пойду и прикладом размозжу ему голову, — прокричала Ольга, выбегая из нашей квартиры…
Не представляю, что нужно сейчас предпринять замполиту, чтобы этого не случилось.
Думаю, они разберутся и успокоятся. А что до меня, то «не крой чужую крышу — своя течь не будет».
Честно сказать, сегодня я приехал на охоту не ради банальной добычи зверя, а больше для того, чтобы пообщаться с друзьями-охотниками. Посидеть с ними у костерка в зимнем лесу, попить горячего чаю с примесью лесных трав, послушать занимательные истории из жизни леса. Страшные и не очень.
У костра я узнал от егеря, что у них в угодьях завёлся огромный и страшный вепрь — дикий кабан-секач с огромными кинжалами-клыками. Вот этими клыками монстр и разорвал двух лаек. Никто его не может выследить и застрелить — такой он осторожный и опытный. Страшно, что здесь много дорог и по ним ходят люди. Не дай Бог, кто-то встретится с ним…
Послушал я историю и решил добыть этого зверя, и на ночь попросил отвезти меня на ту вышку в лесу, где зверь появляется чаще. Под вечер, только начало смеркаться, отвезли меня на вышку в самый глухой лес, где нет жилья на многие километры.
Из окошка виден лес и рассыпанная по снегу дорожка кукурузы, которую должен был унюхать секач. Прямо над вышкой ель, а на её лапах кучки снега, так вот, когда я только вошёл в дверь, с ели сорвалась такая кучка и глухо ударила по крыше.
Я сел на лавку перед открытым окном, положил возле себя карабин и стал ждать. Быстро приближалась ночь. В лесу становилось всё темнее. Я старался запомнить расположение предметов на полянке, чтобы ночью уловить что-то появившееся новое. Секач ведь не выскочит сразу весь под мой выстрел. Он ведь чует меня, но не видит и от того будет очень осторожным. Он полночи будет меня изучать, потом может потеряет бдительность и выйдет к кормушке. Как я увижу что-то темное и большое на фоне белого снега, зажгу подствольный фонарик, и у меня будет полсекунды понять, кто вышел на кормушку и нажать спусковой крючок.
Ну, это я рассказал, как всё может быть при хорошем раскладе, а как оно получится, кто знает? Впереди целая ночь… Если я не дождусь зверя, замёрзну и попрошу по телефону егерей снять меня с вышки, то можно сто процентов утверждать, что к утру всё одно кукурузу съедят. Только кто? Кабан – ночное животное. Кормится ночью. Днём уходит на лёжку, где-нибудь возле болота. Самка-свинья водит за собой до двеннадцати поросят-сеголеток. Они визжат, дерутся и слышно их ночью в лесу за два километра. Только секач ходит один. Бывает, выскочат на кормушки подсвинки и давай хрустеть кукурузой и вдруг какой-то рык из леса — и все врассыпную — секача боятся. Когда все разбежались, тогда с осторожностью выйдет Сам и начнёт поедать прикормку.
Я уже на вышке сидел больше двух часов и, чтобы глаза не уставали вглядываться в темноту, сложил на полке руки и в мягкие рукава упёрся лбом. Сам же весь превратился в слух. Сколько прошло времени — не знаю, а только слышу — хрустит кто-то на кормушке… Пригляделся — два каких-то зверька с собаку ростом… Скорее всего, еноты, подумал я и опять прилёг на руки. Пусть едят. Я жду не их. А когда приблизится секач — их как ветром сдует, вот и мне будет команда «приготовиться!»
Прошло ещё какое-то время, может я и уснул, слушая лес, а только чувствую, на меня кто-то дышит…
Надо сказать, минуту назад мне показалось, что на крышу с ели опять упал снег — и тишина.
Теперь кто-то дышит…
Конечно, я испугался. Потихоньку кладу руку на карабин, поднимаю глаза, а в открытое окно, перегнувшись с крыши, на меня смотрит… «нечистая сила»!
Мне стало просторно в моей коже — в такой комок я сжался. Во рту стало сухо, поэтому криком испугать «нечистую» не получилось.
Единственный друг в такой обстановке КАРАБИН. Вернул он меня к жизни и придал смелости.
Стрелять, правда, не пришлось. Узрев, что я схватил оружие, «упавший снег» (или, как его там?) в два прыжка возвратился на ёлку и… воцарилась тишина, нарушаемая только моим громким сердцебиением и зубовным лязгом.
Какой-там Секач!? Он теперь меня за версту чует!
Еле попадая пальцем по цифрам, я вызвал егеря и чуть не замёрз, пока он ехал. Карабин из рук не выпускал и добавил в магазин ещё 7 патронов.
Чем чёрт не шутит? И лучше ответить ему полным магазином.
«Смелость»- города берёт!
На базе я молчком сел за стол, налил стакан и залпом выпил. Дрожь не уходила.
— А что, — спрашиваю у егерей, — рыси у Вас водятся?
— Нет, — говорят. — Была одна, да с прошлого года никто её не видел. И следов нет. Браконьеры убили, наверное.
Так вот, думаю, в чём дело… Это её душа в окна заглядывает — ищет того баконьера…
Ох, я ему не завидую!
— Ну, на нет — и суда нет, — вслух выпалил я, налил ещё пол-стакана и завалился спать. К утру вроде отпустило и дрожь прошла.
Так окончился первый день охоты.
На следующий день, я попросился опять на эту вышку, но привезти меня засветло. Стал я на перила и заглянул на крышу вышки. А ведь и правда, нет следов, хотя от падающего с ели снега и разобрать-то трудно. М И С Т И К А ! Вспомнился Гоголевский бурсак Хома… Может и мне круг-то начертить вокруг вышки? Потом передумал. Хома-то только на третий день «ласты склеил», а у меня сегодня только день второй… Сверлила мысль: Хома-то по принуждению, а я чего забыл в этой недружелюбной чащобе? Пожалуй, ответ и не сформулируешь сразу. А на базе мужики возле камина сели пульку расписать…. Да под коньячок… Полчаса доказываю себе, что мне тут лучше. Вон сойки, еноты, ели, сосны… Звуки всякие лесные. И ещё кое-кто вчера(?). А потом, я же приехал на поединок и думаю, что сегодня он состоится.
Сел я на лавку, разложил всё вокруг себя: нож, запасную обойму, тёплые рукавицы, выпрошенный у ребят монокль ночного видения и плоскую фляжку с коньячком. Всё должно быть под рукой, чтобы по карманам не лазить, да не шуршать. Рядом насыпал сосальных леденцов, чтобы в ответственный момент кашель не пробрал. Ну, вражина, Welcome!
В лесу темнеет быстро. На смену дневным зверькам и птицам приходят ночные. Уже полчаса на кормушке кормятся сойки. Сколько же в них влезет? Что-то птиц спугнуло? Белка! Набила защёчные мешки и опять на дерево. Скоро, без всякого сомнения, не таясь, напропалую припрутся еноты. Или енотовидные собаки. Толком и не знаю. Сами не уйдут — кто-то их прогонит. Вот тут и мой выход. Я уже говорил, что нужно хорошо запомнить все предметы вокруг прикормочного пятна. И запоминать, как они изменяются с темнотой. Несколько раз было так: отвлёкся на минутку, убрал взгляд с площадки, а потом смотрю, вроде как на один пень больше стало… и тишина, и никакого движения. И если ты двинешься на скамье, то глядишь — двинулся и пень, только уже в лес. Второго «пня» можешь уже и не дождаться. Ладно бы хоть ветка хрустнула. Ничего. Ровным счётом. Рысь сегодня не жду. Она же увидела, что это не я оборвал её земное существование, чего ж с меня взять?
Ну вот и еноты. Теперь весь в СЛУХ! Шумит подлесок. То тише, то громче, будто вздыхает кто-то. Только кажется, что в нём никого нет, а на самом деле — наполнен жизнью…
Именно этот подлесок и должен мне подсказать о приближении злого от постоянных преследований, могучего и свирепого вепря. Как подскажет? Известно как: вспорхнёт сова, хрустнет веточка, колыхнётся верхушка можжевельника. Ты, охотник, всё примечай, да анализируй.
Время идёт, а явных признаков присутствия секача в округе нет. Но, вот в лесу вроде как чихнул кто-то. Через время вскрик или взгвизг — может быть, сеголетка. Кто-то ему наподдал. Запросто может быть секач — прогоняет направляющуюся сюда семью. Кажется, что всё это происходит рядом, но в лесу эти звуки могут быть за полкилометра. Теперь держи ухо востро. Смылись куда-то еноты. Ещё один признак.
И вот одинокий секач идет через кусты и подлесок. Этот кабан — весь выражение грубой силы: крепкое туловище, толстая шея, высокий загорбок, покрытый щетинистой гривой, упругие ноги — все сбито крепко, хорошо слажено, и острая морда смотрит подслеповатыми глазками, но чутко слушает навостренными ушами, а по бокам клыки — чуть ли не в двадцать сантиметров длиной. И клыки, и весь зверь всегда готовы к бою.
Теперь я его чую, а он, конечно, меня. От непонятной тревоги он рычит, ведь он хозяин этой заросли.
От выброса адреналина меня начинает колотить.
Эх, как не кстати вышла Луна, прям, как прожектор светит. Теперь зверь станет ещё осторожней.
Рычит, но уже в другом месте. Пошёл по кругу. Круг у секача минут 35-40. Если не придёт, значит он меня просчитал.
Но не мог он меня просчитать: ночник я ещё не включал и лучом ИК-диапазона отпугнуть его не мог. Немного поменял позу и опять превратился в Слух. Тишина. В лесу от света Луны видно, как днём. Вот, если завалит сейчас на кормушки свинья с подсвинками, считай, ушёл Секач, а если нет — кабан здесь, идёт по кругу и все в лесу об этом знают.
Или мне показалось… Звук… Вроде, как ножом по мусату… Опять тишина. И снова нож по мусату. Но звук откуда-то сзади. Может «нечистая» ещё мне приготовила испытание!? Звук всё ближе, ближе, ближе… Снимаю карабин с предохранителя и ногой с грохотом отворяю дверь, готовый стреляться с любым, кто за дверью, с любым проявлением «нечистой силы». В ответ слышу вопль:
— Не стреляйте, не стреляйте!!!
На дороге, по которой меня сюда привезли, показался … Л Ы Ж Н И К !!! Чтоб тебе пусто было! Вот он, антропогенный фактор, во всей красе — 155 человек на один квадратный километр в Подмосковье! Но я же в Тверской области!!!
— Спасай, брат, — кричит «лыжник». — Седьмой час тут кружу… Где я?
— В Урюпинске, — сплюнул я вниз и поставил карабин на предохранитель.
